Даниле сейчас говоришь? – уточнил он, пытаясь не реагировать на ревность, которая стальной хваткой моментально опоясала его сердце.

– Конечно, о нём, – ответила она. – Я же вам всё-всё рассказывала в больнице, помните? Я тогда была по-настоящему счастлива. И вот… – она заколебалась, не уверенная в том, что ей следует говорить дальше, но всё-таки продолжила:

– И вот впервые за много-много лет я испытываю некое подобие этого счастья. Не при воспоминании о Дане… А рядом с вами, Александр Владимирович, – сказала она просто.

Белецкий молча и внимательно смотрел на неё. Она отвела глаза, но не прервала своего монолога.

– Это и здорово, и страшно. Мне теперь всё время страшно, что это чувство вот-вот исчезнет.

– Но… – начал было он.

– Подождите! Не перебивайте! – моментально взмолилась Галинка. – Мне и так трудно… Но больше всего на свете я боюсь, что сейчас завершится этот приятный вечер. Мы мило, светски попрощаемся. Вы просто встанете и уйдёте… И всё закончится, – завершила она совершенно убитым тоном.

– Почему уйду? – растерянно отозвался он, сам невероятно смущённый, как старшеклассник на первом свидании. – Я же именно ради тебя сюда приехал.

По её лицу было видно, что она боится принять его слова на веру, и в то же время отчаянно желает этого.

– Вы ведь правду сейчас говорите? Или просто меня успокаиваете?

– Ну, всё, хватит, – решительно произнёс Белецкий. – Сколько можно кружить вокруг да около, я больше не могу. Иди ко мне, Галюша, – и первый сделал шаг по направлению к ней.

– Девочка моя… – нежно проговорил он, обнимая её и осторожно целуя мокрые от слёз щёки.

– Я вас люблю, Александр Владимирович, – прошептала она несчастным тоном.

– Милая моя, маленькая, славная девочка… Я тоже тебя люблю, родная, – он наконец-то нашёл её губы. В этом поцелуе не было страсти – он был лёгким, как прикосновение крыльев бабочки. Он просто успокаивал мятущееся сердце и дарил надежду на счастье.

– Скажите это ещё раз, – потребовала Галинка, прижавшись своей щекой к его щеке.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя…

Она молча уткнулась носом в его грудь.

– Не знаю только, зачем тебе такой старый и больной человек, как я, – пошутил он. – Я даже не смогу носить тебя на руках – врачи запрещают.

– Не надо носить, – улыбнулась она сквозь невысохшие слёзы. – Вам достаточно просто держать меня за руку.

– Я буду держать, – пообещал он. – Ни за что не отпущу. Наконец-то я могу признаться в том, что люблю – без стыда и страха.

– Кому признаться? – зажмурившись, выдохнула она.

– Да себе самому, – он усмехнулся. – Знаешь, это даже забавно, что ты попросила держать тебя за руку. Вика недавно сказала мне… Ты помнишь Вику?..

– Конечно, помню, – буркнула Галинка, изо всех сил стараясь не ревновать.

– Она заявила, что не чувствовала моей руки, когда ей так нужна была поддержка. Она всё время боялась упасть. Так вот, тебе, – он выделил интонацией слово «тебе», – я упасть не позволю. Никогда.

– Это я вам не позволю, – улыбнувшись, возразила она. – Я сама вас спасу, если надо. Как русалочка – прекрасного принца. А потом вы влюбитесь в мой неземной голос…

Александр рассмеялся:

– Договорились. Только с одним условием…

– С каким?

– Ради бога, прекрати мне «выкать».

Он снова поцеловал её. А затем ещё и ещё…

Затем они, как старшеклассники, долго целовались возле его отеля, не в силах оторваться друг от друга.

– Надеюсь, ты предупредила своих соседок в санатории, что не придёшь ночевать? – хрипло спросил он.

– Нет, – отозвалась Галинка. – Но, если честно… наплевать!

Ночью Александр проснулся от испуга – где Галинка?.. Постель с её стороны была пустой и холодной. Он поразился тому, каким леденящим ужасом моментально сковало его при мысли о том, что девушка ушла. Сбежала. Бросила его… Потом он заметил чуть приоткрытую балконную дверь и догадался выглянуть туда. От сердца отлегло – Галинка сидела в деревянном кресле-качалке, по-детски упираясь подбородком в колени, и вслушивалась в ровный шум ночного моря.

– Уф… – выдохнул он, расслабленно прислонившись к дверному косяку. – Не пугай так больше. Я уж было подумал, что ты мне приснилась. Чуть второй инфаркт не заработал.

– Извини… – улыбнулась она виновато. – Просто не спится. На самом деле, мне было немножечко не по себе.

– Из-за чего? – спросил Белецкий, приближаясь к ней и обнимая за плечи. Она нежно погладила его руку.

– Из-за того же: вдруг проснусь, а всё – неправда?

– И поэтому ты решила вовсе не спать? – он усмехнулся, присаживаясь в соседнее кресло. Галинка тут же, как кошка, юркнула к нему на колени, и некоторое время они сидели молча, обнявшись и слушая шум волн.

– Тебе не тяжело? – спохватилась вдруг она.

– Ни капельки… – отозвался Александр, целуя её в шею. – Но всё-таки предлагаю вернуться в номер. Там и теплее, и… есть чем заняться.

– Да ты, оказывается, развратник! – притворно изумилась Галинка.

– О, ещё какой. Ты наверняка пожалеешь, что со мной связалась, – улыбнулся он, подталкивая её в сторону кровати.

…В следующий раз Белецкий проснулся уже от осторожного прикосновения. Он открыл глаза и увидел Галинку. Она успела одеться и принять душ, волосы её были влажными и пахли шампунем. Судя по всему, солнце только что встало: в номере было светло, но та особенная утренняя тишина, нарушаемая лишь ненавязчивой и редкой птичьей перекличкой, свидетельствовала о том, что, в отличие от природы, люди ещё не проснулись.

– Ты что, так и не ложилась? – поразился он. Она покачала головой, не отрывая от него обожающего взгляда.

– Как-то… не получилось заснуть.

Белецкий потянулся к ней, чтобы обнять, и впервые за долгое время почувствовал себя просто счастливым. Без всяких условий и обещаний. На душе было спокойно и тепло.

– Мне пора возвращаться в санаторий, – сообщила Галинка с явной досадой. – Если не явлюсь на зарядку и завтрак, это будет засчитано, как прогул.

Он тут же поднялся с постели.

– Я провожу тебя. Подожди пять минут, пожалуйста.

– Ну что ты, – смутилась она, – не надо, я сама прекрасно доберусь.

– Просто не хочу с тобой расставаться, – ответил он, направляясь к ванной комнате.

Всю дорогу они не расцепляли рук – даже в такси. Было невыносимо при мысли о том, что сейчас им нужно будет расстаться до самого вечера. На целый длинный, бесконечный, нереально долгий день…

В воротах их встретил знакомый охранник, сонный и помятый в этот ранний час. Позёвывая, он в нетерпении поглядывал на часы – вероятно, ожидал пересменку.

– А, это вы, – осклабился он, завидев вчерашнюю парочку. – Вижу, хорошо провели время.

– Послушайте, – возмутилась Галинка, заведясь с пол-оборота, – я